Элизабет Барретт Браунинг (Моултон) (англ.Elizabeth Barrett Browning, 6 марта1806 — 29 июня1861) — известная английская поэтесса Викторианской эпохи, прославившаяся Сонетами с португальского, посвященными мужу, поэту Р. Браунингу.
Жизнь ее похожа на любовный роман. Память этой любви - 44 сонета о ней. 44 сонета, пережившие поэтессу, и свой век, и саму эту любовь.*
В свое время стихи Элизабет были популярней у публики, чем новаторские и сложные произведения Роберта Браунинга. По крайней мере, в России они переводились раньше (например, знаменитое стихотворение "Плач детей"). И все-таки именно сонеты к мужу, напечатанные впервые анонимно, под заголовком "Сонеты, переведенные с португальского", остались высшим ее достижением".
Плач детей
Доносится ль до вас, о братья, плач детей,
Малюток, обречённых на страданья?
Вы можете ль смотреть без содраганья
На слёзы их? И ласки матерей
Не усмиряют детского рыданья.
Смотри, страна свободная! Кругом
Ягнята резвятся иль дремлют в сладкой лени,
По рощам птицы весело поют,
В лесах играют стройные олени,
Цветы благоуханные растут
При солнечном, благословенном свете,
А дети… что ж они? — Лишь только плачут дети;
Не зная детских игр, ребяческих затей,
Они живут, и слышен стон детей:
"О, Боже, Боже! дети говорят,
Измучены мы так, что нам не до веселья;
У нас нет отдыха и нет часов безделья;
И если нас поля к себе манят,
То лишь затем, чтоб на лугу зелёном
Лечь и уснуть больным и истомлённым.
Что нам поля, душистая трава,
Когда мы ноги двигаем едва!
Что нам цветок, который всех пленяет,
Когда глаза усталость нам смыкает!
Мы ночь и день глотаем смрад и дым,
В угольных копях тачки мы волочим,
Иль колесо, измучены всю ночь им,
На фабриках безжалостных вертим".
"Проглянет день — колёса не стоят,
Настанет ночь — колёса всё вертятся,
При каждом взмахе стонут и скрипят,
И кровью начинают заливаться
Сердца и наши головы. Кружатся
Пол, стены вокруг нас и потолок,
И окна все, и солнце с небесами,
И, наконец, мы кружимся и сами,
И хочется молить по временам:
Остановитесь! отдых дайте нам".
О, да, остановитесь! Дайте детям
Очнуться от ужасного труда!
Пусть мы на детских личиках заметим
Улыбку молодую иногда,
Пусть их надежда изредка обманет,
На лицах осушив потоки слёз,
Что не всегда их жизнь томиться станет
Под вечный гул вертящихся колес!..
Но день и ночь колёса, не смолкая,
Вертятся и вертятся без конца,
И чахнут, солнца божьего не зная,
Во мраке фабрик детские сердца.
Перевод: Д. Д. Минаева
Непоправимое
Сегодня я в лугах весь день цветы рвала,
Струившие с зарей свое благоуханье,
И пело все во мне, как пташка иль пчела,
Летящая в поля, встречая дня сиянье.
Но чем скорей цветы постигло увяданье -
Тем крепче я, в руке сжимая их, несла,
И рвутся из души не песни, а рыданья...
Что скажете вы все, чья дружба мне мила?
Нарвать еще цветов? Идти ли снова R поле?
Пусть это делает кто может, но не я!
Устала я душой, во мне нет силы боле,
Цветами прежними полна рука моя,
Пускай же их букет, в пей умирая, вянет,
Пока и для меня день смерти не настанет.
Перевод: О. Н. Чюминой
Одно из самых известных стихотворений Э. Баррет Браунинг
Let the world"s sharpness, like a clasping knife
Пусть мира острота, как ножик перочинный,
Закроется в себя, не став вреда причиной
Теперь, в руке Любви, исполненной тепла.
Затихнет шум борьбы за толщею стекла.
Здесь тихо и светло. Жизнь к жизни прислонив,
Я чувствую себя без страха, без тревоги,
Высоко на холме. А жители равнин
Хотят нам навредить, но ранить нас не могут.
Мы, лилии, растем из собственных корней,
Высоко на холме, вдали от рук случайных.
И только Бог один, хозяин наших дней,
Рассматривает нас, счастливых и печальных.
Из "ПОРТУГАЛЬСКИХ СОНЕТОВ"
I
Я вспоминала строки Феокрита
О череде блаженных, щедрых лет,
Что смертным в дар несли тепло и свет,
И юных вёсен их венчала свита, -
И, мыслями печальными повита,
Сквозь слезы памяти глядела вслед
Скользнувшей веренице тусклых лет,
Чьи тени мрачным холодом Коцита
Мне в душу веяли - и стыла кровь;
Как вдруг незримая чужая Сила
Меня, рванув, за волосы схватила
И стала гнуть: "Смирись, не прекословь!"
"Ты - Смерть?" - изнемогая, я спросила.
Но Голос отвечал: "Не Смерть, - Любовь".
IX
Так чем я отплатить тебе могу -
Затворница печали? Чем любовней
Слова мои, тем глуше и бескровней.
Слезами, что я в сердце берегу -
Иль вздохами? Их на любом торгу
Возы, и вороха - в любой часовне.
Возлюбленный! Ты видишь, мы - не ровни,
Как нищенка, я пред тобой в долгу.
Я улыбнусь - но этого порыва
Достанет лишь на миг. Мне не раздуть
Угасший пепел. Мертвая олива
Не принесет плода. Скорей же в путь!
Удерживать тебя несправедливо.
А то, что я люблю тебя, - забудь.
XVII
Возьмешь ли локон мой? Я не дарила
Доселе никому своих волос.
Увы, благоуханья юных роз
И блеска звезд в них не найти, мой милый.
Когда-то (грустный трюк!) я их клонила,
Чтоб на щеках скрывать следы от слез;
И, думаю, впервые бы пришлось
Их срезать на краю мой могилы.
Так что же - время повернуло вспять -
Иль молодость нагрянула вторая?
На палец я наматываю прядь,
Рассеянно, как девочка, играя…
Прими их, мой возлюбленный. Здесь мать
Меня поцеловала, умирая.
XX
Вообрази, лишь год назад, как тень, я
Бродила у заснеженной реки
Одна - и, ясным знакам вопреки,
Судьбы не чувствовала приближенья,
Перебирая малодушно звенья
Своей неволи и своей тоски, -
Что ты бы мог движением руки
Разбить. И впрямь достойно удивленья,
Как я могла, доверяясь чарам зим,
Не ощутить в шуршанье снеговея
Весны? Не угадать, благоговея,
Что тишь чревата голосом твоим,
Еще не прозвучавшим? Так афеи
Не верят в Бога, что для них незрим.
XXI
Скажи: люблю - и вымолви опять:
Люблю. Пусть это выйдет повтореньем
Или кукушки на опушке пеньем,
Не бойся уши мне прокуковать -
Ведь без кукушки маю не бывать
С его теплом, голубизной, цветеньем…
Любимый, слишком долго я сомненьем,
В ночи подкапывающим, как тать,
Была томима. Повтори мне снова:
Люблю. Пускай, как звон колоколов,
Гудит и не смолкает это слово:
Люблю. Подманивай, как птицелов,
Короткой, звонкой трелью птицелова.
Но и душой люби меня. Без слов.
Свежие комментарии