На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Хвастунишка

6 778 подписчиков

Свежие комментарии

  • Наташа Ширинская
    Огромное спасибо за публикацию! Узнала очччень много интересного... Валерий Константиныч мой самый лучший друг... Име...НОСТАЛЬГИЯ. Песни...
  • Егор Иванов
    Правда?Древние цивилизац...
  • selyger ger
    И тут все вымерли..!Самые таинственны...

МЫ ИХ ЧИТАЕМ В ПЕРЕВОДЕ. Мэтью Арнолд

Matthew Arnold - Project Gutenberg eText 16745.jpg

Мэ́тью А́рнолд (Matthew Arnold; 24 декабря 1822, Лэйлем-на-Темзе, Суррей — 15 апреля1888, Ливерпуль) — английский поэт и культуролог, один из наиболее авторитетных литературоведов и эссеистоввикторианского периода. Стоял у истоков движения за обновление англиканской церкви.

Ни для кого не секрет, что сияние некоторых звёзд искусства меркнет по сравнению с гениальностью собратьев по цеху.

Но это не должно ни в коей мере умалять таланта этих видных деятелей.

Несмотря на то, что он не особенно широко известен, он является наиболее авторитетным литературоведом и эссеистом периода Викторианства. Именно он стал основателем движения за обновление англиканской церкви.

В годы обучения под крышей Оксфордского университета испытал сильнейшее влияние Д.Г. Ньюмана и других представителей Оксфордского движения. В течение всей жизни поэт сохранил представление об Оксфорде,как о средоточии жизни.

Большую часть своей жизни поэт провёл в путешествии по стране, которая неизменно привлекала его внимание.

За воплощение идеальной поэзии он почитал произведения древних греков, римлян, кроме того образцом для подражания для него стала эпоха классицизма.

Он очень ценился современниками, доказательством этому может служить то, что в 1857 году ему доверили вести кафедру поэтического искусства.

К Маргарет

Мы – словно острова в житейском море:
Проливы между нами и потоки.
Рассеявшись в безудержном просторе,
Мы – миллионы смертных – одиноки!
Вода в объятьях острова сжимает
И в бесконечность снова отпускает.

Но лишь луна лощинам улыбнется,
Весна бальзам живительный прольет,
В долинах звездной ночью разнесется
Песнь соловья, что за душу берет.


Те трели дальних берегов коснутся,
Через проливы в космос унесутся.

Исполнен страсти и отчаянья, призыв
Пещер достигнет, расстоянья позабыв,
Напомнит давней старины момент:
Мы были все – единый континент!
Теперь меж нами водная равнина.
Ах, если б суша стала вновь едина!

Берег Дувра

На море шторма нет.
Высок прилив, луна меж побережий
Царит. На берегу французском свет.
Вот и погас... Утесы Англии стоят
В притихшей бухте — высоки, черны.
Взгляни в окно: там ночь и ветер свежий!
У длинной ленты вспененной волны,
Где море с олуненною землей
Смыкается, все скрежетом полно.
Ты слышишь, волны гальку и берут,
И рассыпают вновь — за слоем слой.
Начнут, потянут и отпустят вдруг
С протяжным стоном, оставляя тут
Печали вечный звук.

Софокл давным-давно,
Прилив послушав на эгейском взморье,
Решил, что с ним сравнится лишь одно
Текучее людское горе; вот и мы
О том же думать начинаем вскоре
У северного моря, среди тьмы.

Да, Веры Море
Когда-то было полно, сплетено
Чудесным поясом у берега земли.
Но слышно мне сейчас,
Как отступает и ревет оно
В тягучем споре
С полночным ветром, как за часом час
Лишь галька мира шелестит вдали.

Любимая, так будем же верны
Друг другу! В этот мир, что мнится нам
Прекрасной сказкой, преданной мечтам,
Созданьем обновленья и весны,
Не входят ни любовь, ни свет, ничьи

Надежды, ни покой, ни боли облегченье.
Мы здесь как на темнеющей арене,
Где все смешалось: жертвы, палачи,
Где армии невежд гремят в ночи.

Желание

Я не хочу под вздохи присных
Почив, оставить мир земной
Толпе наследников корыстных,
Как счастья баловень иной.

Пусть милосердные не станут
Стыдиться чувства, и в слезах
- Хотя немногие - помянут
Мой, навсегда остылый, прах.

Но я хочу, чтоб смерть - свободу
От плотской жизни мне дала,
И свойственный людскому роду
Сердечный хаос уняла.

Избави бог от сплетен спальной,
Зевков друзей, дежурных фраз,
От скорби церемониальной
И сцены смерти напоказ.

От эскулапов, чьи познанья
Едва ли им помогут вдруг,
Болезни приискав названье,
Фатальный вылечить недуг.

Пусть не приходит исповедник,
Чтоб отпустить за некий куш
Мои грехи,- святой посредник,
Присяжный лекарь наших душ -

С его невнятным откровеньем:
Ведь уходящего во тьму
С м е р т ь осеняет озареньем,
Дарует будущность ему.

Не нужно их. Придвиньте ложе
К полураскрытому окну,
И в тишине на мир, мир божий
Я, умирающий, взгляну:

Мир, упоительный для зренья
Во всей красе его земной.
Он был до моего рожденья
И не окончится со мной;

Мир, общий всем, ничей при этом,
Суровый прежде и сейчас,
Но полный первородным светом,-
Живой,- он к жизни вызвал нас.

Перед распадом плоти бренной
Еще хочу постигнуть я
Моё единство со вселенной,
С первоосновой бытия.

Я не агонии жестокой,
Удушья в миг кончины жду,-
Но плеска вечного потока,
Куда я радостно войду.

Расти, мой дух, твори и пробуй,
И набираясь силы днесь,
Мужай и обновляйся, чтобы
Зреть, созидать... И там, и здесь!

..........................

Доверья океан

Когда-то полон был и, брег земли обвив,
Как пояс, радужный, в спокойствии лежал
Но нынче слышу я
Лишь долгий грустный стон да ропщущий отлив
Гонимый сквозь туман
Порывом бурь, разбитый о края
Житейских голых скал.
Дозволь нам, о любовь,
Друг другу верным быть.
Ведь этот мир, что рос
Пред нами, как страна исполнившихся грез,
Так многолик, прекрасен он и нов,
Не знает, в сущности, ни света, ни страстей,
Ни мира, ни тепла, ни чувств, ни состраданья,
И в нем мы бродим, как по полю брани,
Хранящему следы смятенья, бегств, смертей,
Где полчища слепцов сошлись в борьбе своей.

наверх