| Ах, щебет, щебет, щебет... Ах, щебет, щебет, щебет,
Ах, лепет за окном!
Там кто-то дом свой лепит, —
Надолго ль этот дом?
И май мне душу ранит.
Теплы и ясны дни.
Ах, май, рассветом ранним
Покой мой не спугни.
Дел у тебя немало,
Мой милосердный май…
О том, что потеряла,
Ты не напоминай.
Журчаньем, пересвистом
Настигни, оглуши.
Я верю: в мае чистом
Бессмертие души. В галерее
Я старомодна. Я люблю музеи.
Брожу часами. На людей глазею,
Потом они со стен глядят мне вслед.
Однако нынче не в чести портрет -
Пожалуйте со мною в галерею. Москва, Чикаго, Иерусалим.
Просторный зал бесплотен, нелюдим.
Где выставка? Растерянный мой взгляд
Встречается со взглядом унитаза,
А вдоль стены усладою для глаза
Телеэкранов чёрно-белый ряд
Невыразимую смакует муку -
Одна рука другую чешет руку.
Вот зал второй - квадраты и круги.
Нет лиц, нет глаз. Бутылка, сапоги,
Клочок газеты, проволока, гвоздь.
С кем взглядом встретиться?
Случайный гость,
В недоуменьи пялюсь на отходы
Толпы, в которой лиц не разберёшь.
Серьгу, афишку, жвачку, ржавый нож
Художник хищный притащил с охоты. В пожизненной одиночке...
В пожизненной одиночке –
Счастливей всех заключённых –
Нижу судьбу на цепочки
Стихов моих обречённых. Другой удачи не надо,
Другой не знаю свободы,
Лишь строчка приходит наградой
Под эти давящие своды. Отчаянье и забвенье,
Немые тюремные стены –
Лишь музыка, только пенье,
Лишь голос мой откровенный. Воспоминания о подмосковном дожде
Шёл на цыпочках сперва,
Осторожно, мимо солнца.
А теперь... Держись, листва,
Вон как старый клён трясётся -
От боязни за себя,
За кафтан свой красно-рыжий,
Собственный напев дробя,
Дождь стучит смычком по крыше,
Будто хочет на покой,
Долгим бегом утомлённый,
Будто рвётся к нам с тобой,
Пёс мой сонный, цвета клёна.
Как нас много собралось
Этим днём немноголюдным -
Клён, и дождь, и я, и пёс
На своём ковре лоскутном. | Два года звёзды падали с небес... Два года звёзды падали с небес
За палисады, за дома и лес.
Они спешили с высоты сорваться,
Чтоб я сумела загадать желанье:
Всегда одно – с тобой не расставаться,
Всегда одно – с тобой продлить свиданье.
Смотрю в окно за чёрные кусты
И вижу вновь, как стену темноты
Звезды падучей разрезает свет…
А у меня желаний больше нет.
Что мне теперь звезда чужая эта?
Не вспыхнуть ей твоею сигаретой.
Что мне теперь внезапный этот свет,
Когда тебя на свете больше нет! Вдогонку
И ещё один день отжила, отбыла,
дожидаясь полночных снотворных,
правда, день был какой –
ясноликий, морской,
в гребешках и серёжках узорных.
Вместе с вами вдоль моря я шла босиком,
приминая остывший песок.
Позади бело-красные стулья вверх дном,
каменистых холмов поясок. Я смотрела на вас из окна своего,
сквозь ограду темневшего сада,
да, я видела вас, и уже ничего,
ничего, мне казалось, не надо.
Но душистый свекольник бурлил на огне,
клокотал, точно пена морская,
волны веток метались по тесной стене,
в ночь бессонную не отпуская. Вечер
Тень птицы на стене.
Тень жизни в пол-лица.
Тигрово-полосатое
сочится небо в дом.
А я - в прошедшем дне,
И нет ему конца,
Зачем горящим взглядом
стращает окоём? На кочке золотой
Болотный дым вбирать -
Ну чем не простофиля,
ну чем я не кулик?
Темно. Окно закрой.
Захлопни, как тетрадь.
Оставь лишь птичью тень,
оставь дрожащий блик. Вечерних улиц неуверенных...
Вечерних улиц неуверенных,
Себя не помнящих, потерянных,
Я стала избегать не вдруг.
Мой дом беднел родными лицами,
И над фонарными грибницами
Бледнел подслеповатый круг.
Бегом по лестнице – и в логово.
Как выстрел, дверца лифта хлопала,
Мешая ночь перескочить.
Чего ждала, сама не ведала,
Но повела молитва дедова -
Надежды рвущаяся нить.
И привела. И нить всё тянется.
Я возвращенка, я изгнанница.
Не знаю, сколько мне веков.
А солнце, за день постаревшее,
Садится в кресло прогоревшее
Меж каменных пуховиков. * |
Свежие комментарии