Как устроены детские считалки

«Аты-баты — шли солдаты», «Энэ, бэнэ, раба», «Дядя Скрудж и три утенка, выходи, ты будешь Понка»: фольклорист Андрей Мороз рассказывает, как появились и что значат веселые и странные стихи, которые могут пригодиться в самые неожиданные моменты жизни (или просто помогут выбрать водящего в игре).

Дети играют на улице. Англия, 1950 год

В ситуациях, когда нужно сделать неочевидный выбор, будь то сражение, риту­ал, спортивное соревнование, игра и тому подобное, человеку всегда хотелось переложить ответ­ственность на кого-то еще: на судьбу, божество, демона, слу­чай — в зависи­мости от взглядов, убеждений, ситуации и конкретных обстоя­тельств. Для этого использовались различные приемы — от обряда жертвопри­ношения или обращений к оракулу до гадания, бросания жребия или пересчи­тывания. Чем меньше в жизни человека оставалось места для сверхъестествен­ного, тем боль­ше старые формы поведения становились просто спе­цифиче­ски­ми нормами этикета или правилами игры.

Считалки в современном их виде достоверно известны совсем недолго — с XIX ве­­­ка, когда, как и многие другие формы фольклора, они стали соби­рать­ся и записываться. Существовали ли они раньше и в каком виде — мы можем только догадываться: старый фольклор, который, как и новый, бытовал в основ­ном в устной форме, не дошел до нас. Тем не менее типы и тексты счи­талок, записанные в XIX веке, очень напоминают те, которыми пользуются современные дети.

Итак, считалка — это прежде всего способ выбрать водящего в игре или поде­лить игроков на команды, устранившись от сознательного принятия решения. Так справедливее, неожиданнее, интереснее, и, главное, такой способ не дол­жен вызывать возражений.

Наряду со считалками известны так называемые сговорки: когда необходимо поделиться на две команды, то из группы на­зна­чают двоих капитанов (они иногда назывались «матки­»­­­), которым предстоит выбирать себе игроков. Игро­ки подходят к ним парами и задают вопрос с дву­мя вариантами ответа, заранее договорившись, какой вариант соответствует каждому из них. Напри­мер: «Мати, мати, что вам дати: дуб или березу?» (или просто — «Что выби­раешь: дуб или березу?»). Один из «маток»выбирает и получает себе в команду игро­ка, скрывающегося за ответом. Второй отходит в другую команду. Иногда эти тексты имеют более развернутый характер, зарифмованы и часто шутливы: «Тес тесать или на воде плясать?», «На печке заблудился али в ложке утонул?», «Бочку с салом или казака с кинжалом?».

Собственно считалки основаны на ином принципе: один из игроков произно­сит стихотворный текст, по очереди указывая на остальных. Тот, на ком за­кончится считалка, оказывается «вóдой».

В более сложных случаях выходит не водящий, а один из игроков — и так до кон­ца, пока не останется последний: он-то и будет водить.

В тексте считалок исключительно важен ритм, который позволяет при про­из­не­сении очередной ритмической единицы (слова, стихотворной стопы, слога) показывать на следующего игрока. Поэтому часто считалки начинаются со счета:

Смысл в считалках не играет такой роли, как ритм, поэтому в их текстах часто встречается заумь — квазислова, которые не употребляются в речи и не име­ют никакого значения вовсе. Некоторые стихи состоят из них почти полностью:

Нередко заумные слова имеют корни в ино­странных языках или просто пред­став­ляют собой сильно искаженные русские:

Иногда заумь — это числительные. Так, «эни» в «Эни, бени, рики, таки», оче­видно, восходит к немецкому числительному eine — «один». С него и начинает­ся счет. Похоже и в следующих считалках (часть «пер-» происходит от чуваш­ского «пер» — «один»):

Но даже когда отдельные слова, из которых складывается считалка, имеют смысл, текст кажется совершенно бессмысленным — и в этом специфика не только считалки, но и вообще юмора детского фольклора:

В последнем примере видно, как считалка впитывает в себя фрагменты тек­стов из иных жанров и использует для своих нужд. Последние две строки — цитата известной загадки про огурец. Таким же образом считалками могли оказаться детские потешки («Тилибом-тилибом, загорелся кошкин дом…»), час­тушки («Сидит Маня на крыльце / С выраженьем на лице…»), фрагменты песен («Ехал мальчик по Казани, / В полтораста рублей сани…») и даже фраг­менты водеви­лей («В этой маленькой корзинке / Есть помада и духи…»). А сле­дующий при­мер очевид­но отсылает к басне Крылова:

Естественно, считалки, как и многие другие формы фольклора, внимательны к окру­жающей действительности и меняются вместе с ней. Так возникают считалки-переделки, в которых старый ритм и струк­тура наполняются но­вым, актуальным содержанием. Считалка «На золотом крыльце сидели / Царь, царевич, король, королевич, / Сапожник, портной. / Кто будешь такой?» во време­на популярности диснеевского мультфильма про Микки Мауса начала звучать так: